Мясорубка Фортуны - Страница 49

Мне нравилось воспитывать и развлекать мастифа. Для меня была в новинку дружба с собакой. В человеческую бытность я держал полсотни борзых, гончих и легавых на конюшне, но так тесно, как современные хозяева, не общался ни с одной из них. Бывало, загляну к ним во двор, поглажу одну собаченцию, потреплю по холке другую, осмотрю щенков и возьму на заметку — кто из шерстяных комочков пойдет на продажу, кого я подарю приятелю или соседу, а кого оставлю на развод. Кампай открыл для меня новый мир. Я учил его послушанию, а он втягивал меня в веселые шалости. Срывая с меня маску солидного господина, пес напоминал мне, что я по большому счету, такой же, как он, прирученный хищник, что мне тоже хочется на минуточку вырваться на свободу, погоняться за кем-нибудь, слушая залихватские напевы ветра в ушах…

Эхо старой гостиной размножило жалобный, почти человеческий, стон. Сбившись с математических манипуляций над крысами, воронами и кровавыми ручейками, я оглянулся. Кампай задремал на кушетке, успокоенный моим долгим пребыванием на одном месте. Ему снился кошмар. Он стонал, скулил, вздыхал, шевелил усами и носом, подергивал кончиком хвоста, поджимал лапы. И вдруг страшно взвизгнул, соскочил на пол и, подбежав, прислонился ко мне дрожащим теплым боком.

— Не бойся, друг, — я погладил его по спине и почесал за ухом. — Все позади. Мне тоже порой видятся неприятные сны.

Кампай обиженно залаял на кушетку.

— Непорядок, Тихон Игнатьевич, — предупредил он.

— Хочешь половить утенка в бассейне? — я взял его любимую игрушку с пищалкой и покрякал ею.

— Вы меня как будто не слышите. Повторяю, там большой непорядок, — Кампай продолжил лаять, не замечая резинового утенка в моей руке.

Откуда ни возьмись, по старой гостиной прокатился слабенький холодный вихрь. Я прозяб до костей от нерадостных догадок. Утенок с тонким писком шлепнулся на пол.

«Поганец Лаврушка! Вот кто ночами шастает по лестнице, кряхтит и стонет мне назло!»

Я оскалился и зарычал, подбадривая пятившегося Кампая.

«Негодяй скончался здесь, и не обрел за свои грехи мирного упокоения».

— Чего мне бояться тебя, мерзавец? — прошипел я. — Ты сдох в мучениях и обратился в прах. А я живу. И буду жить еще до-олго, до самого конца времен…

«Нет, хотелось бы преставиться пораньше, чем обрушится мироздание. За страшными событиями Армагеддона удобней с того света наблюдать…»

— Пшел вон, злодей! Чтоб духу твоего ненавистного не было в моих владениях. Убирайся в ад!

Холодок развеялся. Кампай успокоился. От сердца отлегло…

— Тиша! Ты не спишь? — Лиза вернулась раньше, чем обычно. — Ты где?

— В старинной комнате, голубушка! — криком ответил я.

— Ужасный день, — стуча каблуками, Лиза пронеслась по гостиной и плюхнулась на кушетку.

От нее пахло слезами и Семеном Верховцевым. Ничего удивительного. От Семена девушки сперва дико хохочут, прыгая с ним по волнам на гидроцикле, а затем рыдают. Несколько дней подряд они бьются в истерике, и ни фитнес, ни шопинг, ни еще какой-нибудь шмякинг, не могут привести их в чувство.

Кампай предупреждал хозяйку о призрачной опасности, тыкал ее носом в бедро, сдвигая с кушетки. Лиза подумала, что пес требует внимания и принялась его усердно гладить и щекотать.

— Тебя обидел Верховцев? — я сел рядом с ней.

Усадьба — моя территория.

— Меня чуть не съели! — Лиза имитировала смелость, старалась не расплакаться вновь. — Сначала — вампирша, а потом — огромная черная кошка! Я же говорю, отвратительный день! Хуже некуда!

— Все позади. Успокойся. Со мной ты в безопасности, — я взял девушку за руки.

Ее сердце билось очень быстро.

— Не думаю, — увидев мои клыки, Лиза поняла, что может быть и хуже. — Ты голоден?

Она встрепенулась пойманной птичкой.

— Ни в коей мере, — я не стал отпускать ее.

«Убежит! Позовет на помощь!»

— Явление, которое ты видишь, вызвано беспокойством за тебя, — продолжил я мягко и успокоительно. — Ты напугала меня странным предисловием. Вампирша… Кошка… Нельзя ли рассказать подробнее обо всем по порядку?

— Мне страшно вспоминать.

— Ничего не бойся, — обняв Лизу, я коснулся губами ее шеи. — Я тебя не укушу. Обещаю. Да и Кампай не позволит.

Девушка рассмеялась.

Пес положил лапу ей на колено.

— Видишь, сколько у тебя защитников, — я отпустил Лизу, но она не отпустила меня.

Ей понравилось держать меня за руку. Это ее успокаивало.

— Где пропадали твои неусыпные стражи? Как они посмели оставить тебя в опасности? — я спрятал клыки.

— Лелька пригласила меня на шопинг в торговый центр Ланских, и я сбежала от Сатибо и Мираи, — призналась девушка. — Мне надоело, что за мной повсюду таскаются охранники. Это выглядит неэстетично, и мешает секретничать с подружками.

Я сама приехала на своей новой машине в магазин. Лелька ждала меня в кафе. Мы перекусили, поболтали и пошли развеяться. В ювелирном я купила сережки, а Лелька долго выбирала колечко. Я ждала, ждала, и мне почему-то захотелось посмотреть наверх. Не могу объяснить, как будто кольнуло… Под крышей нет ничего интересного, там даже рекламу не размещают… Смотрю — по железным конструкциям потолка медленно крадется вампирша. А внизу выбирает шляпку Кристина. Ей дает советы Жанна.

Так, остановимся. Жанна — мулатка, одна из бывших девушек Семена и капитан женской баскетбольной команды Волочаровска.

Продолжим. Я ору: «Крис, берегись!» Показываю правой рукой на потолок и кричу всем: «Там вампир!»